Главный вызов, с которым сегодня, на наш взгляд, сталкивается коучинг – проблема оснований. Если обратиться к теориям, лежащим в основании практики коучинга, описанным в учебниках и воспроизводящимся сегодня на многочисленных курсах и мастерских, то мы увидим, что это набор из:

1. психологических теорий прошлого (модель мотивации Маслоу и др.).
2. разрозненных современных теорий (теория эмоционального интеллекта и др.).
3. псевдопсихологических представлений («метапрограммы», «гремлины» и др.)
4. представлений о работе мозга (представление о трех системах мозга и пр.)

Психологические теории прошлого. Использование психологических теорий полувековой давности имеет лишь один недостаток – многие из них уже давно были скорректированы, дополнены, пересмотрены, опровергнуты или интегрированы в более полные современные теории и модели. Так, современная психология мотивации продвинулась достаточно далеко за последние полвека, обогатившись множеством оригинальных, детальных, нашедших эмпирическое подтверждение теорий, которые объясняют то, почему человек делает то, что он делает. В этой связи, хорошо прижившаяся и получившая широкое распространение не только в коучинге, но и в бизнес-консультировании и бизнес-тренингах модель иерархии человеческих потребностей Абрахама Маслоу, несмотря на свою значимость, является совсем не последним словом в науке. Ее популярность можно объяснить целым рядом факторов: она проще, нагляднее и доступнее, чем современные теории; она более известна в силу своего возраста; наконец, к ней обращались классики коучинга, например, Дж.Уитмор в своей известной книге 1992-го года (Уитмор, 2008). Интересно заметить, что выделение Маслоу базовых потребностей человека,  представление об их числе и характере взаимодействия не было результатом специальных эмпирических исследований и было скорректировано позднее многочисленными исследованиями мотивации.

Разрозненные современные теории. Есть несколько современных психологических теорий, которые получили свое освещение, известность и распространение в коучинге. Одна из них – теория эмоционального интеллекта, которая сейчас крайне популярна, особенно в бизнесе (Mayer et al., 1999). Эта теория имеет под собой понятные основания, подкрепляется исследованиями и широко обсуждается сегодня в академической науке. Единственная проблема здесь – в выборочном характере использования доступных инструментов. Когда из всего богатства свежих, интересных и практичных находок (теорий когнитивных процессов, научения, мотивации и эмоций, личности, коммуникации и др.) берется за основание, как кажется, иногда совершенно наугад, какая-то одна теория, это вызывает вопросы. Каким критерием при выборе теорий мы руководствуемся? Почему мы игнорируем остальное и особенно то, что очевидным образом и напрямую касается проблематики коучинга?

Псевдопсихологические представления. Отказавшись от всякого использования уже устоявшихся психологических взглядов, данных и концепций, теоретики коучинга вынуждены были в 1980-1990-е искать основания для собственной практики вне психологии (в эпистемологии, онтологии, кибернетике, лингвистике, антропологии и даже эволюционных теориях) и предлагать собственные, создаваемые с нуля, теории развития и жизненных изменений. Так, в коучинг пришло огромное число авторских моделей, некоторые из которых были оригинальны, а некоторые оставляли разочаровывающее впечатление чего-то неглубокого, спекулятивного, ошибочного. Один пример: популярное сегодня в коучинге, особенно у нас в стране, представление о «метапрограммах», перекочевавшее из НЛП (Холл, Боденхамер, 2007). В этом представлении свалены в кучу очень разные, по сути, феномены: мотивация достижения и избегания неудач, оптимистичный и пессимистичный атрибутивные стили, личностные конструкты, используемые для категоризации, внешний и внутренний локус контроля, конформный тип личности, открытость опыту как устойчивая личностная черта, ситуативные поведенческие модели и многое другое. Все они переназываются и приписываются одной мифологической структуре – «программам, стоящими за эмоциями и мыслями». И дело даже не в псевдонаучном характере этой концепции, замаскированной наукообразными терминами. Проблема заключается в том, что там, где есть, например, какой-то внутренний мотивационный конфликт клиента, требующий своего аккуратного индивидуального анализа и согласования, мы начинаем видеть просто привычку мышления и некий тип личности (например, «процедурник», а не «возможник»). Классифицируя клиента по «метапрограммам», коуч с самого начала закрывает для себя более глубокое понимание ситуации, загоняет себя в достаточно примитивную типологию и ограничивает себя в способах работы с ним. То же самое можно сказать о типологии клиентов как «покупателей», «жалобщиков» и «посетителей» (Аткинсон, Чойс, 2010б). Нет ничего более непроницательного и непрофессионального, чем, вместо того, чтобы попытаться понять причины сопротивления у клиента в работе с конкретным коучем или его сопротивления к изменениям в жизни, назвать его «жалобщиком» и начать к нему так относиться.

Представления о работе мозга. Апелляция к исследованиям мозга и нейронауке в коучинге, менеджменте, бизнес-консультировании становится излюбленным риторическим приемом, с помощью которого часто создается ореол научности вокруг какой-то школы. Само по себе знание о том, как функционирует тело и мозг человека – безусловно, важно для любого образованного специалиста, работающего с людьми. Проблемы возникают там, где описание работы мозга выдается за объяснительную модель – то есть за средство понимания того, почему человек делает что-то. Это старая методологическая ловушка, которая заключается в смешении двух принципиально различных языков и уровней описания – физиологического (ретикулярная, лимбическая, корковая системы и т.п.) и психологического (намерения, цели, мотивы, ценности, «я», бессознательное, страхи, поведение и т.п.), заканчивающаяся установлением между ними мотивационной связи. К примеру, выбор жареного, вредного для здоровья фаст-фуда и сопротивление рациональному желанию измениться и похудеть объясняется влиянием лимбической системы мозга (Аткинсон, Чойс, 2010а, с.47). Это создает иллюзию объяснения, хотя на деле мы не продвигаемся в понимании и помощи человеку ни на шаг. Ведь переживает, воспринимает, мыслит, ставит цели,  выбирает, действует и выстраивает отношения – клиент как личность (субъект, «я»), а не его мозг или какая-то мозговая структура. Именно с личностью мы взаимодействуем как коучи, а не с мозгом человека (подобно неврологам, нейробиологам и нейрохирургам). Когда на курсах по коучингу вместо объяснительных теорий поведения и развития студентам предлагают обрывочные упрощенные представления о мозге (преподаваемые к тому же совсем не специалистами в области ВНД и нейронауки) – это выглядит, как минимум, чужеродным и необязательным элементом и без того урезанной профессиональной подготовки коучей.

Фрагмент статьи: Улановский А.М. Коучинг с оглядкой на науку: практики позитивной жизни // Психология. Журнал Высшей школы экономики. №4, 2012 

© Улановский А.М., 2012

© «Психология. Журнал ВШЭ», 2012